Цирк семьи Пайло - Страница 66

Ученик задержался у двери Гонко, не замечая, что за ним наблюдают. Он стоял, раскачиваясь на ногах. Джи-Джи не знал, надо ли предупредить босса о его приходе. Гонко был ему безразличен. Он считал, что главарь, не способный отразить нападение этой мерзкой израненной фигуры, не имеет право на руководство.

Ученик протянул свою искалеченную руку к двери Гонко и взялся пальцами за ручку. Джи-Джи слышал, как сквозь его зубы со свистом проходит воздух. Затем он открыл дверь и вошел. Дупи и Джи-Джи бросились за ним и встали в дверях.

В комнате Гонко догорала единственная свеча. Крохотный язычок пламени почти исчез в луже красного воска. Главный клоун лежал под простыней, глубоко дыша во сне. Его щитки и клоунские туфли висели в ногах на спинке кровати. Его лицо и грудь были укрыты. Ученик поднял цинковую трубу, приблизился на шаг, два. Его пальцы теснее сжали оружие нападения. Затем он остановился и взглянул на беспомощного врага, либо успокаивая нервы, либо смакуя момент.

Внезапно раздался громкий звон, он исходил от Гонко. Скорее из его кармана, где включился будильник. Ученик застыл на месте, когда Гонко сдернул покрывало и открыл глаза. Одним рывком он встал на ноги, отпрянул назад, оставив между собой и противником кровать. Гонко взглянул на ученика с цинковой трубой, и губы его изогнулись в улыбке. Хотя лицо Гонко представляло собой неподвижную грубую маску, на взгляд Джи-Джи, он выглядел прекрасно.

Ученик вышел из оцепенения, поднял трубу и присел, как будто перед прыжком. Глаза Гонко сузились. Он сунул руку в карман и достал будильник, все еще пронзительно звенящий. Затем нажал пальцем на звонок и отбросил будильник в сторону. Метнув взгляд за плечо ученика, где стояли Джи-Джи и Дупи, он снова сунул руку в карман, и в его руке появилось нечто, похожее на свёрнутый носок. Подобно игроку в бейсбол, он отвел руку назад и сделал бросок. Ученик увернулся, и то, что бросал Гонко, попало в руки Дупи. На Джи-Джи пахнуло какой-то химией. Дупи, будто повинуясь взгляду Гонко, подкрался к ученику сзади и прижал к его лицу сверток ткани. Ученик чихнул, выронил трубу и рухнул на пол.

Гонко перешагнул распростертую фигуру, поднял цинковую трубу и вынул из кармана другой свернутый носок. Он махнул им под носом ученика, и Джи-Джи вновь почувствовал запах химического вещества. Кашляя, ученик открыл глаза и увидел возвысившегося над ним Гонко с цинковой трубой в руке и почти с отеческой улыбкой на лице. Главный клоун послал ученику воздушный поцелуй, затем поднял над головой трубу и обрушил ее вниз, повторив это несколько раз. Каждый удар производил глухой стук, болезненно гармонировавший с хрустом ломавшихся костей. Дупи с легким любопытством наблюдал за тем, как кровь забрызгала щитки Гонко, растекаясь вокруг умирающего клоуна.

Джи-Джи смотрел, как его босс бьет истерзанное и совершенно беззащитное тело. Зрелище убийства волновало его, возбуждало до такой степени, с какой не сравнится никакое сексуальное влечение, хотя это чувство было неоднородным. Его челюсть отвисла, глаза фиксировали каждую каплю крови, каждую вмятину на теле. Гонко продолжал наносить удары после того, как конечности ученика перестали дергаться.

Наконец Гонко остановился.

— Клоуны иногда убивают, Джи-Джи, — пробормотал он. — Клоуны умирают нелегко. — Он отбросил цинковую трубу и сложил руки на груди, сделав кивок в сторону трупа.

Словно исполняя хорошо отрепетированную роль, Дупи опустился на колени и взял труп за ноги. Джи-Джи согнулся и взял покойного за плечи, обмякшие в его руках. Разбитое угрюмое лицо ученика покоилось у груди Джи-Джи, когда он и Дупи понесли тело в ночь, через игровые площадки, замершие в тишине, к высокому деревянному забору. Под их туфлями скрипел гравий. Они раскачивали труп, пока он не приобрел инерцию полета, и затем перебросили его через забор, оставив на заборе кровавую полосу.

Оба клоуна молча вернулись в свой шатер. Когда они проходили мимо цыганских хижин, на них сквозь щели пристально смотрели глаза их обитателей. Смерть всегда была рядом. Она вынуждала подглядывать за собой через занавески, как сейчас, когда под ногами клоунов скрипел гравий. Она вынуждала запирать двери.

* * *

Ночь еще не кончилась.

Лежа в кровати, Джи-Джи прокрутил в сознании картину избиения ученика цинковой трубой, не упустив ни малейшей подробности. Он отчетливо видел каждую каплю вытекшей крови, слышал каждый хруст ломавшихся костей, каждый глухой стук в череде ударов, которые наносил трубой Гонко. Он обнаружил в себе нечто новое… новое ощущение.

Когда Джи-Джи поднялся с кровати, он уже почти ни о чем не думал. Он отдаленно помнил Джейми, помнил нападение на паноптикум, помнил тучного служку, которого Джейми видел убегающим. Сойдет любая отговорка, эта сойдет точно. Джи-Джи забыл, почему Джейми его предал, но это не имело значения. Имело значение лишь понимание того, что этого делать еще раз не надо. Имела значение лишь необходимость заметать следы.

Он вышел из шатра, не заботясь о том, чтобы ступать по гравию тише. В ночной тишине шаги его звучали громко, свет ламп мерцал в цыганских хижинах, когда он проходил мимо. Смерть была рядом, и клоун-новичок узнал, как ее вызвать. Он набрел на топор, прислоненный к штабелю дров. Поднял и поцеловал его.

* * *

Джейми проснулся в середине дня; как обычно, его краска для лица стерлась во время сна. В постели было жарко и душно, ощущался запах пота. На своих пальцах Джейми почувствовал что-то клейкое, поэтому поднес их к своим затуманенным влажным глазам. При виде крови у него забилось сердце, прежде чем разум осознал то, что он увидел. Его рука была в крови.