Цирк семьи Пайло - Страница 59

— А почему я не могу участвовать в таком виде?

— Ты можешь покалечиться. Или убиться. Помни, краска не только превращает тебя в подлого кретина.

Джейми опустил глаза.

— Прости, — извинился Уинстон, — мы оба знаем, что это не твоя вина, но такова реальность. Давай начистоту. — Старый клоун откинулся назад и вздохнул. — Намазавшись краской, ты попадаешь в трудное положение, не так ли? Я не могу тебе ничего доверить, поскольку с краской на лице ты будешь выбалтывать это кому угодно.

— Как насчет влияния? — спросил Джейми. — Джи-Джи думает, что вы шантажируете его. Он не хочет поддаваться шантажу.

— Ну и прекрасно; если бы Джи-Джи все знал, у него бы был компромат на меня, позволь заметить. Об этом можно смело говорить, поскольку мое мнение ценится выше, чем его. Они доверяют мне больше, поскольку я нахожусь здесь больше времени, чем он. — Уинстон помолчал и покачал головой. — Не знаю, что тебе посоветовать, Джейми. Не имею никакого представления.

— Что, если… что, если бы я устроил все так, что вы имели бы на Джи-Джи больше компромата, чем он на вас? Что тогда?

Уинстон взметнул брови:

— Продолжай.

Джейми подался вперед:

— Что, если бы я совершил сегодня нечто действительно компрометирующее меня, но благополучно избег бы огласки, дав вам при этом улики, которые вы могли бы использовать против Джи-Джи. Может, в таком случае вы бы не опасались рассказать мне о том, что означает этот трюк со свободой.

Уинстон метнул быстрый взгляд на дверь:

— Ш-ш-ша. Тише, Джейми, ради бога.

Джейми принял виноватый вид.

— Простите.

Уинстон с задумчивым видом сел на кровать.

— Думаю, — сказал он, — такое соглашение сработает. Но ты понимаешь, на какой идешь риск? Если попадешься… Это не шутки, сынок. Тебе лучше не знать, что они с тобой сделают.

— Вы правы, может, лучше не знать, — вздохнул Джейми. — Но мне осточертело просыпаться в таком состоянии, чувствовать себя так. Не могу этого больше выносить.

Уинстон понимающе кивнул:

— Тяжелое время для нас, верно? Давай лучше подумаем, на какие уловки ты сможешь пойти.

— Уинстон, я хочу вас о чем-то спросить.

— О чем же?

— Почему вы не меняетесь, когда покрываете лицо краской?

На лице Уинстона мелькнуло подобие улыбки.

— На мне нет краски, — сказал он и достал из-под кровати маленькую коробочку. — Вот обычная краска для лица. Не отсюда. Это не то вещество, которое они изготовляют в комнате смеха. Разница совсем незаметна. Просто я выступаю угрюмым персонажем. Это нетрудно. Мое сценическое амплуа не намного отличается от реального. Считай, что мне везет.

— Но как вам удается выступать на сцене?

— Я обеспечиваю себе роли, которые неопасны. Не скажу, что это легко. Я убеждаю Гонко, что у меня слишком болит спина, чтобы выполнять тяжелые трюки. У меня много синяков, и подчас приходится рисковать. Но ради тебя, Джи-Джи, если вернуться к тому короткому разговору, помни, я могу воспользоваться здешней краской для лица в любое время и сломать тебе шею.

Джейми моргнул, поразившись неожиданной жесткости тона Уинстона.

— Теперь уходи, Джейми. Я подумаю над тем, что можно сделать, — если ты уверен, что выбрал правильный путь.

— Другого выхода я не вижу, если честно.

Уинстон пожал плечами:

— Раз ты заговорил об этом, то я тоже.

Джейми вернулся в свою комнату. Он подождал, когда затихнет сердцебиение, и постарался ни о чем не думать. Через полчаса Гонко просунул в дверной проем голову, чтобы рявкнуть:

— В час репетиция. В одиннадцать вечера побочные работы. Паскудная жизнь, когда приходится лишь поддерживать существование.

* * *

Его томило мучительное ожидание плана, за разработку которого взялся Уинстон. Джейми страстно желал смерти Джи-Джи, может, не действительной, но вполне эффективной. Наконец пришел Уинстон, он принес с собой какой-то рюкзак. Прижав ухо к двери, чтобы убедиться, что они одни, он открыл рюкзак и вынул оттуда сложенный белый лист бумаги. Это была уменьшенная копия стяга со словом «свобода», записанном красной краской. Уинстон говорил шепотом:

— Вот что тебе надо делать. Повесь это внутри паноптикума. Там есть лестница. Поднимись по ней на стропила и прикрепи стяг там. После спустись вниз и возьми записку, приклеенную к внутренней стороне входной двери. Сорви ее, прочти и проглоти.

— Что, если меня заметят?

— Ты должен убедиться, что этого не случится. Вы дружите с новым помощником Фишбоя, так? Его зовут, кажется, Стив? Вы встречаетесь иногда?

— Да.

— Это твое алиби. Теперь иди туда, быстрее.

— Уроды не заметят меня?

Уинстон замотал головой и вышел, не говоря ни слова. Джейми не мог понять, откуда старик черпал такую уверенность. Он посмотрел на карманные часы, которые Джи-Джи спер на Аллее интермедий. До репетиции оставалось два часа. Вздохнув, он взял стяг и спрятал его под рубашку. Идя по гостиной и главной аллее, он старался имитировать походку Джи-Джи, чрезмерно сгибая колени, поправляя ширинку и бросая сердитые взгляды на цыган, мимо которых проходил. Он чувствовал себя идиотом. Вскоре он подошел к комнате смеха, перед которой, как обычно, стоял безмолвный охранник Дамиан в капюшоне. Джейми показалось, что он заметил какое-то движение в верхнем окне. Как будто шевельнулась занавеска, но он не был в этом уверен.

За комнатой смеха были рассыпаны обветшалые деревянные хижины с облупившейся краской. Здесь жили цыгане. Джейми направился к ним, стараясь быть незаметным. Отдаленный говор свидетельствовал о том, что большинство служек занимались разбором завалов рухнувшего сценического шатра акробатов. Паноптикум находился по другую сторону шатра. За ним тянулся тот самый таинственный деревянный забор. Джейми припал глазами к щели между двумя досками, впервые задумавшись о возможности побега. Но он не мог ничего рассмотреть — там была та же белая дымка, которую Джи-Джи видел с крыши шатра клоунов. Он ожидал услышать шум леса, но, к своему удивлению, услышал звук, похожий на тот, что исходит от морской ракушки. Отдаленный шум океана.