Цирк семьи Пайло - Страница 32

К оглавлению

32

Впервые за утро зашевелился Гоши. Он спешно проковылял к окну и выглянул между занавесками. Дупи внимательно за ним наблюдал, словно каждый его шаг нес великое пророческое значение. Но Гоши оставался неподвижным, как манекен.

— Остается еще одно, — сказал Гонко. — День зарплаты.

Уинстон перехватил взгляд Джейми и ободряюще кивнул. Гонко наклонился к полу у своих ног и подобрал мешочек, порылся в нем и вынул маленький бархатный кисет, похожий на тот, что Джейми поднял в ту ночь, когда он выпал из кармана Гоши. Гонко швырнул по кисету каждому клоуну, Дупи он бросил также кисет Гоши. Из кисетов раздавался звон бьющихся друг о друга стеклянных шариков.

Гонко взглянул на Джейми и пояснил:

— Это аванс. Считай это жестом гостеприимства со стороны цирка, Джи-Джи. Но не думай, что я Санта-Клаус, — следующее вознаграждение придется отработать.

Он швырнул кисет Джейми. «Это — заработная плата? — подумал Джейми. — На кой черт она сдалась? Я уже глотал эту фигню…» Он смутно помнил, что видел вчера гранулы порошка, усеивающие пол шапито Мирабо, и карлики подбирали их в ночной тьме.

— Ладно, говнюки, встреча закончена! — вдруг рявкнул Гонко. — Десять минут отдыха, а затем все сюда на репетицию. Вы все наложите на лица свежую краску. Уинстон, ты похож на дедушку. Поможешь Джи-Джи с краской?

Уинстон кивнул. Он поманил Джейми следовать за собой, и они отправились в комнату Уинстона. Гоши стоял у окна без движения, беззвучно, как дерево, и даже ни разу не мигнул.

Глава 9
КЛОУН ДЖИ-ДЖИ

— Она отличается от тюремной камеры, — сказал Уинстон.

Его комната была несколько более просторна, чем комната Джейми. В ней стояли настоящая кровать и шкафы, заполненные разными безделушками и коллекциями, главным образом пазлами для времяпрепровождения. В аквариуме у окна плавала золотая рыбка, две ручные мышки бегали в клетке.

— Фрэнк и Саймон, — пояснил Уинстон, запуская руку в клетку, доставая одну из белых мышей и держа ее своими шишковатыми старческими руками. — У рыбки пока нет имени, но я и не могу вообразить, чтобы у нее было имя. Все же здесь должна находиться какая-то приличная компания. Это Джейми, — сказал он мышке, поглаживая ее одним пальцем, в то время как та втягивала носиком воздух. Затем Уинстон бережно посадил мышку снова в клетку.

На столике у кровати стояло черно-белое фото женщины, державшей на руках младенца. Судя по одежде, снимок был сделан до начала XX века. Уинстон проследил за взглядом Джейми.

— Жена и дочь. М-да… точнее, это не они, — сказал он, нервно скребя затылок. — Не было возможности взять с собой фото, когда меня доставили сюда. Это я нашел на Аллее интермедий. Оно напоминает мне, что у меня были жена и дочь. Обе давно умерли к настоящему времени.

Джейми кивнул, сделав тайное заключение, что старик безвреден, но не совсем в уме. На полу лежали газеты, некоторые под ламинатом, чтобы лучше сохранились. Джейми прочел дату газеты, лежащей рядом с ним: 9 октября 1949 года.

— Собираете старые газеты? — спросил он.

— Никоим образом. Я собираю газеты в день, когда они напечатаны, — сказал Уинстон. — Один из способов знать о том, что происходит на самом деле, состоит в этом. Я сохраняю некоторые из них, это похоже на ведение журнала.

— Где вы их достаете?

— Ну, иногда нас посылают в командировки в реальный мир. Отсюда мы привыкли видеть, что он изменяется очень быстро, юный Джейми. Например, понимаешь, нас посылают принести что-нибудь для босса.

«Они привыкли? — подумал Джейми. — Не думаю. Ты можешь „раскрасить“ меня для каких бы то ни было целей, но я все равно использую свои десять минут свободного времени на поиски главных ворот и бегства к черту на кулички, независимо от того, что считает прорицательница. Почему такой замысел не приходил тебе в голову, старик, совершенно не могу понять».

Уинстон порылся на верхней полке шкафа, не замечая, что ворчливо бормочет что-то себе под нос.

— А, вот она, — сказал он, вытаскивая маленькую пластмассовую ванночку и садясь на кровать. — Эффект довольно сильный и, что немаловажно, быстрый. Ты будешь чувствовать некоторую неуверенность, я думаю, по крайней мере первые два года. Полагаю, требуется время… привыкнуть. Вероятнее всего, совсем другой человек выйдет из этой двери по сравнению с тем, кто вошел в нее несколько минут назад. — Уинстон вздохнул. — Давай закончим с этим. Закрой глаза.

Джейми закрыл глаза. Уинстон сунул руку в ванночку, и Джейми почувствовал, как прохладная масса краски покрывает его щеки, нос, лоб и подбородок. По запаху она напоминала неприятную смесь солнцезащитного крема и бензина.

— Сделано, — сказал Уинстон, приставив Джейми красный пластмассовый нос.

Джейми открыл глаза:

— Я не чувствую разницы.

— Посмотри на себя в зеркало. Там, на столике, рядом с дверью.

Джейми нашел ручное зеркальце и стал всматриваться в свое отражение, в толстый слой белой масляной краски на лице. Сразу он не почувствовал разницы. Затем у него появилось ощущение, будто в его животе копошатся пальцы и тыкают его изнутри. Мышцы на ногах напрягались, как тугие пружины. Кровь прихлынула к голове, заставляя лицо испытывать покалывание от жары, в глазах плясали маленькие белые крапинки. Мозг застопорился, словно поток мыслей прервался, как аудиопленка, поставленная на паузу… Когда же включили «Пуск», мысли были уже не свои.

Уинстон, сидя на кровати, попросил:

— Не передашь мне зеркало?

Джи-Джи повернулся. Ему показалось, будто он очнулся ото сна. Он сделал шаг в направлении кровати.

32